Сергей Зацаринный - Сызранцы галантного века
Деловой сметке недавнего крестьянина можно только позавидовать. Он прекрасно выстроил довольно сложную товарно-денежную цепочку. Яицкую рыбу он продавал в хлебородных уездах, естественно не за деньги, а выменивая на традиционный крестьянский товар: хлеб и некрашеные холсты. Холсты красил и менял снова на рыбу, а хлеб отправлял в богатую Астрахань, где выручал за него живые деньги. Схема эта была достаточно выгодной. Шамбаров потихоньку обживался, расширял дело и после смерти оставил вдове с сыновьями уже собственный красильный завод.
Тут то и объявился бывший хозяин помещик Сергеев. В 1717 году по его челобитной обратили Шамбаровых снова в крепостных. Так бы и кончить им свои дни в барской неволе, но через десять лет объявился в Сызрани, давно всеми забытый старший брат Семён. Отслужив более четверти века государю, в пехотном Павловском полку, он по болезни отпросился на покой в родной город. Служивый был тёртым калачом. Едва добравшись до дома, он подал в воеводскую канцелярию заявление об освобождении родственников от крепостной зависимости, ссылаясь на соответствующий царский указ. К заявлению прилагалось свидетельство сызранского купецкого старосты Кузнецова, что Шамбаровы имеют в городе промыслы и исправно платят все подати. Бумаги дошли до самого Санкт-Петербурга, а 4 марта 1729 года тогдашний воевода майор Степан Обухов огласил строгий наказ, присланный из Сената: Шамбаровых записать в сызранский посад, а бывшему помещику «к ним никакими делами не вступаться».
Семья эта впоследствии была хорошо известна в Сызрани. Один из Шамбаровых был бургомистром, другой вожаком старообрядцев.
Несомненно, таких было среди сызранских посадских людей немало. Пётр I, остро нуждаясь в деньгах, всячески стремился увеличить доходную базу за счёт городского сословия. Опираясь на европейский опыт, он сделал ставку на развитие местного самоуправления. В 1699 году был издан указ об учреждении Бурмистерских палат, которым предстояло ведать сбором налогов с торговых и посадских людей и решать их судебные дела. Органы эти были выборными и не подчинялись местным воеводам. Немного погодя их переименовали в ратуши. Теперь посадские люди управлялись выборным земским бурмистром, который в свою очередь напрямую подчинялся московской ратуше.
В Сызрани новыми льготами распорядились очень умело. Едва вышел царский указ, как местное посадское население обратилось к правительству с просьбой о наделении его землёй. Дело в том, что прилегавшие к Сызрани угодья были ещё при основании крепости пожалованы пахотным солдатам. Прибывавшим позже посадским людям, негде было пасти их скот. Вот им и пришла в голову мысль попросить земли отдельно от гарнизона. Задумка оказалось успешной и сызранскому посаду выделили под покосы земли за Волгой. Там вскоре выросли хутора.
Полтора века спустя это создаст юридическую проблему. При образовании Самарской губернии к ней отойдёт всё Заволжье и станет непонятно, кому же принадлежат сызранские хутора. Ведь экономически они являются частью Сызрани, оставшейся в Симбирской губернии. Наконец, решили просто – объявили хутора частью города. В таком статусе они и пребывали вплоть до революции. А Сызрань, вполне официально, располагалась на обоих берегах великой русской реки.
Но общаться напрямую с Москвой пришлось недолго. Уже в 1708 году Россия была поделена на губернии и теперь делами на местах ведали губернаторы. С этого момента официально прекратило своё существование царство Казанское. Исчез и приказ Казанского дворца, которым оно управлялось. Юридически только теперь наш край стал частью государства Российского. До этого мы были с ним вроде как в унии.
Почему-то в указе об образовании Казанской губернии Сызрань даже не упомянута – только Кашпир. Были на то свои причины. Значение Кашпира тогда неизмеримо выросло из-за восстаний на юге. В Заволжье бунтовали башкиры. К ним примкнуло немало татар из Сызранской округи. В нашем архиве сохранились документы, сообщающие о конфискации в сёлах Ахметлей и Сайман земель служилых мурз, бежавших тогда к бунтовщикам. Кроме того из повиновения вышла Астрахань. На усмирение её был послан знаменитый уже тогда Борис Шереметьев. В Кашпире собирались правительственные войска. Его воеводой тогда назначили стольника Семёна Дмитриева. Уже одно это говорит о значении, которое придавали городу. Ещё за 20 лет до этого Дмитриев воеводствовал в Пензе, а его чин, в переводе на нынешние, приравнивался к генеральскому.
Тогда вошёл в историю сызранский посадский человек Данила Бородулин. Именно его послал командующий правительственными войсками Шереметьев в Астрахань для переговоров с повстанцами. Видимо, сызранца там хорошо знали и доверяли ему.
Талантливый полководец с более чем тридцатилетним стажем Борис Шереметьев прекрасно понимал, что восстания вызваны, прежде всего, неуклюжими действиями властей и стремился обойтись без крови, действуя в первую очередь путём переговоров. Он хорошо разбирался в людях и с кандидатурой Бородулина не ошибся. Тот, прибыв в Астрахань, выступил на избранном горожанами кругу и смело стал спорить с предводителем восставших: «Для чего ты о государе столь непотребные слова говоришь?», а потом, на пиру провозгласил тост за здравие царя. Многие из присутствовавших тост поддержали. Стало понятно, что большинство хочет мирного решения конфликта. Сызранец немедленно поспешил с докладом к Шереметьеву.
Трудно сказать, сколько жизней и судеб спас Данила Бородулин, но благодаря его смелости и дипломатическому искусству, а также благородству Бориса Шереметьева, удалось всё уладить без большой крови и репрессий. Командующий пообещал простить всех повинившихся и слово своё сдержал.
Не успели потушить этот пожар, как вспыхнул новый. На Дону восстали казаки под предводительством Кондратия Булавина. Их со дня на день ждали в Сызрани. В селе Костычи дошло до открытого неповиновения властям, в ответ на требование выделить караульщиков на дороги.
Однако едва опасность миновала и войска ушли, Сызрань снова заняла первое место. Конечно, именно благодаря посадскому населению. Здесь его было в десять раз больше. Троих сызранцев Клима Селиванова, Данилу и Прохора Рукавкина вскоре причислили к гостиной сотне. Это была привилегированная купеческая корпорация, члены которой выполняли особо важные государственные поручения. Они собирали налоги, выполняли крупные поставки для казны. Имя Селиванова надолго осталось в истории Сызрани. Он в 1728 году построил мельницу на Крымзе, примерно там, где сейчас улица Рабочая. Она долгое время потом носила название Климовой.
В 1717 году Сызрань была передана во вновь созданную Астраханскую губернию. Вскоре пришло очередное нововведение. В городах стали создаваться магистраты. Это были выборные органы, призванные судить посадское население, но их вряд ли можно считать полноценным самоуправлением. Если в 1700 году предписывалось за вмешательство в дела земских бурмистров отдавать воевод под суд, то в 1727 году магистраты были прямо подчинены воеводскому правлению. За судейские ошибки и недоборы налогов бургомистров строго наказывали, так что желающих идти на эти должности не находилось. Тем более, что предполагалось одно время сделать сию службу пожизненной. В бургомистры и ратманы загоняли нередко под угрозой «разорения и батогов нещадных».
Однако, жизнь продолжалась. В Сызрани был создан магистрат, а при нём находился бургомистр и два ратмана. Быстро росло число посадского поселения. В списке дворов сгоревших при пожаре 1728 года числится уже 193 купеческих.
Главным источником сызранского богатства были батрацкие ярмарки. Одна была зимней, когда приезжали яицкие казаки с рыбой, вторая летней, она именовалась ещё калмыцкой меной. Тогда, сюда на летние кочевья приходили калмыки. Эти ярмарки были практически не подконтрольны властям, а, следовательно, давали широкие возможности для самой разной деятельности от торговли запрещёнными товарами, до уклонения от налогов. Много времени сызранские купцы проводили в разъездах. В Астрахани по данным местной таможни они в 1726 году совершили три сделки на сумму 855 рублей, а одиннадцать лет спустя уже восемь сделок на 3018.
Крупная торговля хлебом требовала специальных амбаров. Именно их владельцы были денежной элитой тогдашнего общества. В 1728 году оптовую торговлю зерном и мукой в Сызрани вели всего десять человек.
Оглашаю весь список. Семён Шлыгин, Василий Строгольщиков, Федот Веденисов, Леонтий Мясников, Степан Кузнецов, Иван Володимерцев, Никита Борцов, Алексей Шахматов, Сергей Лосев, Пётр Пусков. Именно они, да ещё упомянутые выше купцы гостиной сотни, становились бургомистрами, храмоздателями, родоначальниками знаменитых сызранских фамилий. Эти фамилии часто будут встречаться на протяжении всей нашей истории и не только городской.
